Мне тут на Academia.edu упал некий драфт ещё 2019 года.
Аспекты санскритско-славянской этимологии на примере русского языка: фонология, морфология: монография / Д. В. Денисов [и др.]; под общей редакцией Д. В. Денисова. – ООО «Слово», 2019. – 352 с.: ил.
© Денисов Д. В., 2019
© Колесникова Е. К., 2019
© Трибунская Н. А., 2019
Рецензент: доктор филол. наук, профессор кафедры «Лингвистика» ФГБОУ ВО «Самарский государственный университет путей сообщения» М. М. Халиков
Монография представляет результаты исследований «Школы санскрита и типологии культур» при кафедре «Лингвистика» Самарского государственного университета путей сообщения. Предлагаемое монографическое исследование описывает переход от санскрита к современному русскому языку с учётом данных старославянского и древнерусского языков на основе закономерностей, принятых в сравнительном языкознании для перехода от праславянского к славянским языкам. Авторы исследования исходят из концепции сопоставимого объема значений санскритского и русского элементов этимологических пар. Исследование предназначено для лингвистов, историков, культурологов, а также лиц, интересующихся истоками русского языка.
Не вдаваясь в выяснение вопроса, на кой хрѣн университету путей сообщения (сейчас уже не Самарскому, а Приволжскому) нужна кафедра лингвистики (или кафедра «Лингвистика», так как почему-то кафедры там называются
именно в кавычках) и «Школа санскрита и типологии культур» при ней, посмотрим, что же он сотоварками накропал на государственные деньги.
В индийской грамматической традиции классический санскрит определяется в качестве языка-эталона, т. е. образца грамматического строя языка, в том числе и алфавита, и совершенства процедур по его описанию. Опираясь на понятийно-методологическую базу сравнительного языкознания славянских языков, авторы данного исследования приходят к выводу, что праславянские реконструкции вынуждены уступить место санскритско-славянским (в том числе санскритско-русским) этимологиям. Санскрит рассматривается при этом во всей совокупности его исторических форм.
Обращаясь к санскриту, сохранённому для человечества благодаря сотням поколений древней, средневековой и современной Индии, сосредоточим внимание на родной русской речи (скр. ṛc [рич’] ж. ‘священная песня, гимн; собрание стихотворных гимнов’) и на нашем отчем (скр. okyaḥ, ā, am ‘родной, связанный с родиной’) крае (скр. āśrayaḥ м. ‘опора; основа, субстрат; место жительства’) и выполним тем самым традиционное для санскритской культуры требование, определяющее изучение санскрита как sva-adhyāyaḥ м., т. е. как само-познание.
В ходе знакомства с материалами исследования происходит настройка слухового и зрительного восприятия, позволяющая обратить вспять изменения, которые произошли за последние четыре-шесть тысяч лет.
Приложение к первой главе монографии содержит две научные статьи. Первая из них углубляет представление об общем историческом прошлом индийских и славянских народов – представление, основанное на материале русских фольклорных мотивов и санскритских мифологических и литературных сюжетов, а также на анализе топонимов и гидронимов современной России в свете древнеиндийской мифологии и картины мира. Во второй статье рассматривается особое бытие электронных текстов, не зависящее от материального носителя, допущение которого в рамках обсуждения проблемы поздней записи санскритских текстов объясняет возможность существования письменности в так называемый дописьменный период в некоем особом измерении.
Думаю, те, кто хоть немного в теме, при появлении слова "гидронимы" почуяли, чем дело пахнет. И не ошиблись.
Термин «индославы», предложенный индийским историком Рахулом Санкритьяяном, позволяет преодолеть сложившееся в советской и позже в российской лингвистике отношение к санскриту как к языку чуждой культуры, третьестепенному после западноевропейских и классических языков. Р. Санкритьяян, длительное время преподававший индийские языки в Ленинградском университете, был сторонником концепции нахождения в верховьях Волги в период II и I тысячелетий до н. э. общей индоевропейской прародины. Под индославами Санкритьяян понимал наличие общего предка у ариев, проделавших путь от верховьев Волги к Северной Индии, и у протославян. При этом суть не в историческом факте, а в том, что во многих случаях современное русское просторечие может быть без перевода понятно человеку, знающему санскрит. В 1953 году Санкритьяян издал книгу «From Volga to Ganga» («От Волги до Ганга»), которая вышла в русском переводе Н. Р. Гусевой в 2002 году [Гусева 2003, c. 6–11].
С лингвистической точки зрения, термин «индославы» (как и «индобалты») избыточен, поскольку славянская группа языков мыслится именно в составе индоевропейской группы языков. Тем не менее существует непосредственная связь между используемой терминологией и социальным статусом санскрита. Так, если немецкими лингвистами индоевропейская языковая семья определяется как индогерманская (что соответствует термину «индогерманцы»), то и немецкая индологическая школа – одна из самых сильных, а санскрит преподаётся в большинстве университетов Германии.
О чём же могут рассказать нам санскритские тексты? Одна из основных тем для таких санскритских текстов, как «Вишну-Пурāна» (1995 г.) и эпическая поэма «Рāмāяна», – тема борьбы и уничтожения санскритской культуры. Эти тексты описывают длительный процесс разрушения ракшасами (скр. rakṣas м. ‘злой демон, ракшас’) и правителями-кшатриями (скр. kṣatriyaḥ м. ‘властитель, правитель; представитель второй главной касты’) арийской (āryaḥ, ā ‘благородный’, м. ‘представитель одной из трёх высших каст; господин’) системы образования, известной как гурукулы (скр. gurukulam ср. ‘дом учителя’, gurukulavāsaḥ м. ‘пребывание в доме учителя, ученичество’). Соотнесение более крупного анатомического строения неандертальцев, обитавших на территории Европы от 250 тыс. лет до 40 тыс. лет назад, практики каннибализма и обособленного образа жизни (по сравнению с представителями вида Homo sapiens) позволяет интерпретировать содержание древнеиндийских текстов, повествующих о борьбе с ракшасами, в том числе как свидетельство о взаимодействии этих двух ветвей человечества.
Записаны санскритские предания были на полуострове Индостан. До этого времени они сохранялись только в устной традиции. Относительно выявленного Б. Г. Тилаком в ведийских текстах отражения реалий полярного Севера («Арктическая родина в Ведах», 1903) следует, что Веды составлялись в приполярных регионах, затопленных в настоящее время Северным Ледовитым океаном [Тилак 2002] (приложение 1), что могло быть около 8–12 тысяч лет назад, когда уровень Мирового океана был на десятки метров ниже. Пребывание в СССР убедило Р. Санкритьяяна в верности концепции Б. Г. Тилака.
С. В. Жарникова выявила в Волго-Окском междуречье много рек, сохранивших древние названия. В «Книге Лесной» эпоса «Махāбхāрата» («Сказание о паломничестве по тūртхам») упоминаются около 200 священных криниц в бассейнах рек Ямуна и Ганга.
Север Русской равнины пестрит санскритскими названиями озёр, сохранившими санскритский способ образования сложных слов: оз. Варш, Тапозеро, Ямозеро, Лавозеро, Мунозеро. Д. В. Денисовым было установлено наличие в «Сказании о паломничестве по тūртхам» описания реалий Урала от его южных до северных пределов, а также фиксация древнеиндийских мифов в топонимике и гидронимах данного региона и Восточной Сибири [Денисов 2010b].
Примечательна взаимосвязь двух значений второго компонента термина Бхāрата-варша: varṣaḥ м. 1. ‘дождь; мн. период дождей; год’ (рус. морось); 2. ‘страна’. Аналогичная комбинация значений наблюдается в санскритском слове rasā ж. 1. ‘жидкость, влага’ (рус. роса); 2. ‘земля, страна’ (рус. -русь). Славянское слово русь в согласии с санскритским словообразованием используется в качестве второго элемента названий стран и регионов: Киевская Русь, Московская Русь, Белая Русь, Малая Русь… Наличие значений ‘влага’ и ‘страна’ в одной лексеме может подразумевать некий аспект благословения, который мог возникнуть на основе ассоциативного ряда «влага-плодородие-процветание-благополучие». Можно допустить, что слово rasā продолжало использоваться среди племён, оставшихся в Восточной Европе, а лексема varṣaḥ – среди племён, переселившихся на полуостров Индостан в конце II – начале I тысячелетия до новой эры.
И т. д. и т. п., но главное, конечно, не это, а то, что «Тысячелетняя история борьбы германских народов сначала со славянскими племенами раннего Средневековья, проживавшими на территории Восточной Германии до IX–XII веков, и позже со славянскими народами, а также история борьбы католицизма с русским православием показывают, что совокупные усилия деятелей западной политики и римско-католической церкви направлены на закабаление России, принижение любыми способами её достоинства и искажение её истории».
