В образе Дадона не столько злободневные намеки, сколько большой силы обобщение, некий символ деспотизма, “основанного на косности и застое” (А. Слонимский, "Мастерство Пушкина", M., 1959, с. 425). Деятельность Дадона, отправившегося в поход, нисколько не плодотворнее его дремотного времяпрепровождения в родной столице. В сущности, он балансирует между двумя самыми неблаговидными типами антиповедения, выступая то в роли набитого дурака, то в роли наглого деспота, действующего по принципу “что хочу, то и ворочу”. Дадон смешон. Но он и страшен. Страшен этим сочетанием бессилия и агрессивности, бесхарактерности и своеволия, плаксивости и жестокости. (...) Поведение Дадона кощунственно и по отношению к семье, и по отношению к царству. И только его кончина, воспринимаемая как торжество справедливости, дает ему право на роль сказочного персонажа, точнее — минус-персонажа.(...)В финале “Золотого петушка” вместо традиционного для волшебной сказки обретенного царства — царство обреченное. Погиб звездочет. Убит Дадон. Исчезла шамаханская царица. Остался золотой петушок. Осталась потрясенная столица, остался народ. Осталось поучение:Сказка ложь, да в ней намек!Добрым молодцам урок.http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/mp1/mp1-093-.htm
Грубияны
