Однако слепой паломник не хотел брать денег. - Безрассудная, безрассудная гордыня! - воскликнул он, ударив себя вгрудь большой загорелой рукой. - Безрассудная гордыня! Сколько же мне ещебичевать себя, пока я не вырву ее из сердца? Неужели никогда мне ее неодолеть? О, сильна, сильна плоть наша, и трудно подчинить ее духу! Япроисхожу, друзья, из знатного рода и не могу заставить себя коснуться этихденег, даже если они спасут меня от могилы. - Увы, отец, - сказал Аллейн, - чем же мы тогда поможем вам? - Я сел здесь и жду смерти, - продолжал паломник. - Много лет носил яв своей котомке эти драгоценные предметы, которые, как вы видите, яразложил перед собой. Было бы грехом, думал я, допустить, чтобы они вместесо мной погибли. Поэтому я продам эти вещи первому достойному прохожему иполучу за них достаточно денег, чтобы добраться до святого храма божьейматери Рокамадурской, где, надеюсь, и будут покоиться мои старые кости. - А что же это за сокровища, отец? - спросил Джон. - Я вижу толькостарый, ржавый гвоздь, кусочки камня и щепки. - Мой друг, - ответил старик, - даже всеми деньгами этой страны нельзябыло бы заплатить истинную цену за эти предметы. Этот гвоздь, - продолжалон, снимая шляпу и возводя к небу слепые глаза, - один из тех, с помощьюкоторых человечество обрело спасение. Я получил его вместе со щепкой отподлинного креста господня, из рук двадцать пятого потомка ИосифаАримафейского, этот потомок до сих пор жив, он находится в Иерусалиме издоров, хотя за последнее время его мучают нарывы. Да, можетеперекреститься, и прошу вас, не дышите на гвоздь и не касайтесь егопальцами. - А куски дерева и камня, святой отец?! - спросил Аллейн, затаивдыхание; он стоял перед драгоценными реликвиями, охваченный глубокимблагоговением. - Этот кусок дерева от подлинного креста, а этот - от Ноева ковчега, авон тот - от дверей в храме мудрого царя Соломона. Этим камнем бросили всвятого Стефана, а те два - от Вавилонской башни. Здесь есть также кусокжезла Ааронова и прядь волос пророка Елисея. - Но, отец, - заметил Аллейн, - пророк Елисей был лыс, и по этойпричине его оскорбляли злые дети. - Волос у него, правда, было мало, - поспешно согласился паломник, -оттого-то эта реликвия и имеет особую ценность. Выберите любые из них,достойные джентльмены, и заплатите столько, сколько вам подскажет вашасовесть; ибо я не торговец и не обманщик, и я бы ни за что не расстался сними, если бы не знал, что очень близка моя небесная награда. - Эйлвард, - взволнованно заявил Аллейн, - второй раз в жизни такойсчастливый случай едва ли представится. Я должен иметь этот гвоздь, и яотдам его аббату в Болье, чтобы все люди в Англии могли прийти поглядеть нанего и помолиться. - А у меня пусть будет камешек от стены храма! - воскликнул ХордлДжон. - Моя матушка отдала бы все на свете, чтобы повесить его над своейкроватью. - А я хочу получить жезл Аарона, - сказал Эйлвард, - у менявсего-навсего пять флоринов, так вот, возьмите четыре. - И еще три, - протянул деньги Джон. - Вот еще пять, - добавил Аллейн. - Святой отец, я вручаю вамдвенадцать флоринов, это все, что мы можем дать, хотя мы понимаем, какаяэто скудная плата за те удивительные предметы, которые вы нам продаете. - Молчи, гордыня, молчи! - крикнул паломник, снова ударяя себя вгрудь. - Неужели я не могу заставить себя взять эту жалкую сумму,предложенную мне за то, что добыто мною трудами и усилиями всей моей жизни?Давайте ваши презренные монеты. И вот вам драгоценные реликвии, но, я молювас, обращайтесь с ними бережно и благоговейно, иначе лучше бы моимнедостойным костям остаться лежать при дороге. Сняв шапки, друзья с жадностью схватили свои новые сокровища ипоспешно продолжали путь, а паломник остался сидеть под вишневым деревом.Они же ехали молча, держа в руках реликвии, время от времени поглядывая наних, едва веря, что судьба сделала их владельцами предметов, обладающихстоль высокой святостью, ибо каждый монастырь и каждая церковьхристианского мира ревностно жаждали бы приобрести их. Так они ехали,радуясь своей удаче, пока против города Ле-Мас лошадь Джона не потерялаподкову; они нашли возле дороги кузницу, и кузнец обещал исправить дело.Эйлвард рассказал ему о счастливой встрече с паломником; но когда кузнецвзглянул на реликвии, он привалился к наковальне, подбоченился и так началхохотать, что по его измазанным сажей щекам побежали слезы. - Ой, господа, - проговорил он, - да старик этот - жулик, он торгуетподдельными реликвиями и был здесь на кузне меньше двух часов назад.Гвоздь, который он вам подал, взят из моего ящика с гвоздями, а чтокасается кусков дерева и камней, то их сколько угодно валяется возледороги, вот он и набил свою суму. - Нет, нет! - возмутился Аллейн. - Это был святой человек, он ходил вИерусалим и нажил водянку, когда бежал от дома Пилата на Масличную гору. - Про это мне ничего не известно, - сказал кузнец, - я знаю одно:совсем недавно здесь был старик в шляпе и одежде паломника, он сидел вон натом пне, ел холодного цыпленка и запивал его вином. Потом выпросил у меняодин из моих гвоздей, набрал полную котомку камешков и пошел своей дорогой.Посмотрите вот на гвозди, разве они не точь-в-точь такие же, как тот,который он вам продал? - Господи, спаси нас! - воскликнул Аллейн, ошарашенный. - Неужели нетграниц человеческой мерзости? Такой смиренный старик, так не хотелось емубрать от нас деньги - и вдруг, оказывается - негодяй и обманщик. На кого жеполагаться, кому верить? - Я догоню его, - заявил Эйлвард, вскакивая в седло, - поедем, Аллейн,может быть, мы поймаем его до того, как лошадь Джона подкуют! Они вместе помчались назад и вскоре увидели седого старика паломника,который медленно шел впереди них. Услышав стук копыт, он обернулся, и сталоясно, что его слепота - такое же надувательство, как и все остальное, ибоон быстро перебежал через поле и скрылся в чаще леса, где никто не моготыскать его. Они швырнули ему вслед реликвии и поехали обратно к кузнецу,оскудевши и деньгами и верою.